Внутренний монолог6 марта родился Фазиль Искандер.О любимых писателях всегда хочется говорить без политики и перехода на личности. Поэтому сразу хочу предупредить: я намерен просто поговорить о Фазиле Искандере, а не спорить о том, плох ли он потому, что советский, или не очень.Искандера в этом плане никто официально не трогал – не за что было. Но неофициально даже ему досталось. К примеру, недавно я решил погрузиться в «Сандро из Чегема» в аудиоформате, поскольку «мартышка к старости слаба глазами стала», да и бумажный экземпляр, за каковой я когда-то без малейших колебаний выложил немалые деньги, у меня кто-то по-дружески бессовестно умыкнул.И что я читаю в первом же комменте под книгой? «До мамалыги дочитал. Дальше всё ясно». С чем тебе всё ясно? И что не так с мамалыгой, интересно? А вот ещё один: «Типичная советская история про деревенский колхоз и дореволюционные дела». Каково? Этот, по-моему, даже до мамалыги не дошёл.У меня есть один неоднозначный критерий, по которому я определяю, что книга хорошая – это когда первоисточник лучше экранизации. Я ничего не хочу сказать про фильмы по его произведениям, но со всей ответственностью заявляю – его, как, вполне возможно, никого другого, надо читать, и только читать!«Детство Чика» я прочитал, уже будучи студентом. На двадцатой странице я стал подозревать, что где-то уже это видел (это был рассказ о грушевом дереве, по которому вдобавок вился виноград, я ещё подумал, как это одновременно просто, прекрасно и гениально: посадить грушу, пустить по ней виноград, а потом залезть на грушу и есть по очереди то одно, то другое). Страниц через десять подозрения укрепились, и я вспомнил, что когда-то в детстве смотрел чёрно-белый фильм «Праздник ожидания праздника». Фильм, кстати, неплохой, даже хороший, вот только до книги он не дотягивает совершенно. Почему? Ответ у меня только один: есть авторы, которых можно только читать.Почему? Потому что у Искандера всё всегда происходит вовремя и длится ровно столько, сколько нужно. Приключения и размышления с философией дополнены друг другом в нужной пропорции. Разве что смеха больше, чем всего остального. Но тут я ничего против не имею. Да и кто тут будет против?А ещё есть у Искандера черта, которую никаким «противникам мамалыги» не углядеть: он очень кавказский автор. При этом он ничуть не кривил душой, называя себя «русским писателем». И нам, живущим в столь пёстром регионе, как советский (да и постсоветский) Северный Кавказ, скорее всего, был очень близок такой калейдоскоп национальностей (я уж не говорю о названии Чегем), который превращал любой двор в наших краях в нечто ни на что не похожее. У Искандера в таком сухумском аналоге «одесского дворика» происходит множество интересных событий. Невероятно колоритное место!А кто может так изящно посмотреть на пресловутый «национальный вопрос»? Искандер даже ввёл в свои произведения никогда в реальности не существующую национальность «эндурцы». Их у него «по-соседски» не любят абхазцы. Один мой друг даже на полном серьёзе уверял, что «эндурцы» – это грузины. Нет, возражал я. Искандер придумал «эндурцев» только для того, чтобы высмеять склонность повёрнутых на национальном вопросе людей искать виноватых исключительно в соседях. «У каждого народа есть свои эндурцы», – говорил он. А сам решал вопрос по-человечески: изображая настоящую мужскую дружбу своего дяди Кязыма с мингрелом.Кстати, о дядях. Фазиль Искандер был сыном перса и абхазки. Отца в 1938 году депортировали в Иран как иностранного подданного, после чего мать с тремя детьми осталась фактически на попечении своей абхазской родни из Чегема (одно из семи выселок села Джгерда, если вам это о чём-то говорит). Одним из братьев его матери и был знаменитый дядя Сандро – персонаж большей части новелл, вошедших в самое масштабное произведение Фазиля Искандера, давший ему название – «Сандро из Чегема». Дядя, кстати, того стоил – будучи человеком, с которым, как говорится, не соскучишься, он умудрился устроить массу разных (как правило, комичных) заварушек, начиная с дореволюционных времён чуть не до современности.Ну и, пожалуй, главное, что лично меня всегда возвращает к Искандеру и его книгам: они рисуют мир, в котором и самому хотелось бы пожить. Пусть он не такой сытый и комфортный, как сегодня. Но в нём есть что-то настоящее.Впрочем, тут самое время мне замолчать. Пусть скажет сам Фазиль Абдулович: «Утро было прекрасно уже тем, что оно наступило». «С годами, я думаю, каждый нормальный человек дозревает до здорового консерватизма, и напоминание о его юношеских призывах к буре, если таковые имели место, ему крайне неприятны». «Когда я ему (Сандро) рассказал об убийстве президента Кеннеди и о том, что убийцу нашли, он сказал: «Если ты собираешься убить человека, ты должен это сделать так, чтобы тебя не нашли. А так убить каждый дурак может». «Чем выше летает птица, тем вернее она питается падалью». «Сегодня не слышно греческой и турецкой речи на нашей земле, и душа моя печалится, и слух мой осиротел. Я с детства привык к нашему маленькому Вавилону». «Сказать человеку, который намного старше меня, что он поступил как подлец и дурак к тому же, я не мог. А вот написать могу». «Она проходила сквозь жизнь с огромным букетом цветов, небрежно разбрасывая их направо и налево. Каждый получивший такой цветок, считал себя будущим хозяином всего букета, и на этом основании возникало множество недоразумений». «По нынешним временам мы неплохо пообедали». «Армянки такими длинными не бывают».Главной же его фразой считаю «формулу успеха»: «Как писать смешно? Надо писать правдиво. Да, не всё правдивое смешно, но всё смешное – правдиво».Я лично в этом убедился и вас призываю. Потому что до сих пор в моменты плохого настроения перечитываю эпизод, как друг дяди Кязыма Максуд продавал вино. Поверьте – позитив обеспечен!