«Таинственные знаки на теле Анастасии Волочковой», «внебрачные дети Бориса Моисеева», любовницы, разводы, сплетни, скандалы… На какие только ухищрения не идут люди, чтобы прикоснуться к славе! И неважно, что слава эта дурно пахнет. Видимо, в таких случаях запахи не имеют значения.Большим затейником по части саморекламы был Сальвадор Дали. Его неуёмная фантазия облекалась в причудливые формы, граничащие с патологией. Художник средней руки, он прекрасно разбирался в психологии обывателя и время от времени громко напоминал о себе. Его методы отличались экстравагантностью и, как сейчас модно говорить, креативным подходом. Танец с саблями голышом  в присутствии композиотора Хачатуряна. Поездка к городской ратуше в кабриолете, гружённом цветной капустой. Все эти выходки вызывали у публики живой интерес, реанимируя популярность одиозного живописца.Нашим соотечественникам до испанского проказника, конечно, далеко. Возможно, времена теперь другие или сказываются особенности менталитета, но российским «звёздам» явно не хватает размаха. Всё сводится к перетряхиванию грязного белья на публике.Для человека ограниченного, бесталанного и нечистоплотного провокация – самый простой способ поддержать своё пошатнувшеесяреноме. Простой, но далеко не единственный. Те, кто поумнее, например, сочиняют мемуары. Сегодня их пишут все кому не лень – актёры, политики, режиссёры, телеведущие, рок-музыканты и «гламурные стервы».Для того чтобы воспоминания получились интересными, необходимы, по крайней мере, две вещи – бойкое перо и яркая биография. Но, как известно, чего Бог не дал, того в аптеке не купишь. Стилистика – не проблема. В конце концов всегда можно нанять «негра», который за умеренную плату отредактирует ваши откровения и придаст им более или менее литературный вид. С биографией все гораздо сложнее, поэтому некоторые норовят  примазаться к чужой славе.  В результате на прилавках магазинов появляются книги, написанные по принципу «Бродский и я». Вернее «Я и Бродский»…Именно так поступила бывшая артистка Театра сатиры, в деталях описав свой роман с Андреем Мироновым. Ах, какая это была любовь! Африканская страсть, мексиканский телесериал и русская песня. В мемуарах Татьяны Егоровой Миронов получился истеричным и взбалмошным типом, который до смерти боится собственной матери. Его близкие друзья тоже выглядят несимпатично. Один – завистник, другой – сплетник, третий – и вовсе подлец. Сама Егорова, разумеется, трепетная, нежная и бескорыстная, как и положено «лирической героине». Персонажи книги выступают под псевдонимами, но на одной из последних страниц мемуаристка делает иезуитский ход и называет всех поимённо. «По требованию издателя», – объясняет  она. Егорова уверяет, что актр сам просил написать о нём, считая, что только она сможет сделать это ярко, талантливо и объективно. У Миронова, конечно, не спросишь, и теперь ему всё равно.  «Мёртвые сраму не имут», но «в гробу перевернуться» всё-таки могут.О покойниках рассказывать гораздо безопаснее. Они не подадут на вас в суд и не плюнут в лицо при встрече. Другое дело – живые. Анатолий Найман, например, написал автобиографический роман. Поехал на книжную выставку, встретил там одного из своих героев и получил от него по физиономии.Конечно, мемуары – жанр предвзятый и субъективный. Об одном и том же человеке или событии можно написать по-разному. Всё зависит от угла зрения, личных симпатий или антипатий и, конечно, от элементарной человеческой порядочности. Мемуаристика – она, как лакмусовая бумажка, сразу показывает, чего стоит автор. Проще всего писать о зависти, интригах и пороках  своих приятелей, как это делали Лимонов и Подгородецкий. Разумеется, способности этих авторов не выдерживают никакого сравнения. Один, безусловно, талантлив, а на другом лежит печать литературной вторичности, и своими солёными шуточками он напоминает балагура из подворотни. Впрочем, несмотря на писательский дар, Лимонов порой тоже вёл себя по-жлобски, обсуждая изъяны фигуры и немодные пиджаки. «Морщинистый Рейн», «Помятый Бродский», «Довлатов, внешне напоминающий бревно». При этом сам Эдуард Вениаминович со своей козьей бородкой и закрученными к небу усами – эталон вкуса, любимец женщин и главное – «самый известный русский писатель».Некоторые идут ещё дальше и пишут о тех, кого и знать-то никогда не знали. Пример тому – так называемое исследование Тамары Катаевой. «Анти-Ахматова» – довольно мерзкая книжонка. Мерзкая и глупая. Как говорится, «со свиным рылом  в калашный ряд». Автор путает цитаты, хронологию событий и стихотворные размеры, но это ещё полбеды. Скажем, приводится отрывок из воспоминаний, дескать, Ахматова была настоящей аристократкой. А ниже курсивом комментарий Крапивиной: «Хм, глянь-ка, аристократка выискалась». Я, конечно, утрирую, но по тону это звучит именно так.  Пишу всё это и думаю: а может, и мне засесть за мемуары?! С другой стороны, кому это будет интересно? Я не знаком с Борей Моисеевым и Шурой. На моём теле ни разу не появилось «загадочных знаков», как у балерины Волочковой. У меня нет суррогатных детей, известных любовниц и дурных болезней. Я даже не нюхаю кокаин. Сами понимаете – такая скучная биография сегодня не в тренде.